Закройте глаза Истине - Страница 49

Никак я не мог поверить в то, что в нашем региональном центре, удаленном на тысячи километров от столицы, может быть какой-то секретный научный центр, работающий над проблемами, если не отвергаемыми чистой наукой, то не особенно признаваемые ею. То есть, все необъяснимое должно передаваться в этот научный центр, чтобы найти научное объяснение и возможную область применения полученных знаний.

– Интересно, – думал я, – если бы у нас внедрялось все, что придумывают наши Кулибины и что достает наша разведка, то наша страна давно превзошла бы хваленую Японию по всяким штучкам-дрючкам, а ее валовой национальный продукт был бы равен продукту всей Европы. А здесь что-то связано с укреплением царственной власти и организацией им вечной жизни.

Внедорожник, в котором мы ехали, двигался ровно, и его не подбрасывало на неровностях дороги. Какая-то тавтология получается. По неровным дорогам ровно ездят только танки с мягкими подвесками и то на большой скорости. Один каток проваливается в яму, другие катки едут по ровному месту, и ямы вроде бы и нет. Похоже, что и наш «джип» был таким же танком, который вряд ли можно прострелить из крупнокалиберного пулемета.

Мы проехали на аэродром постоянно недостроенного международного аэропорта, на котором молодежь устраивает автомобильные гонки, и подъехали к четырехместному самолету «Сессна», стоявшему в дальнем конце взлетно-посадочной полосы.

– Все-то у нас не наше, – подумал я, – ничего своего нет, даже «Столичная» водка уже не наша, как это у поэта,

Мы летаем в чужих самолетах,

На дорогах чужие авто,

Мы крутились в таких переплетах,

Нам фуфайка привычней пальто.

Похоже, и меня везут в страну фуфаек, в «шарашку», из которой можно сыграть в ящик и кануть в безвестность с шуточками и прибауточками охраны.

Самолетик легко взлетел и стал болтаться в воздухе, как в бурном море лодочка. На таких самолетах нужно летать натощак. То мы сваливаемся в крутую яму и все содержимое желудка можно свободно рассматривать в зеркало заднего вида пилота; то мы возносимся на воздушном потоке вверх, и это содержимое начинает искать выход где-то там внизу чуть пониже пояса.

По моим подсчетам, мы летели где-то около двух часов на восток и прилетели в научный центр, созданный еще при советской власти.

– Что-то мы ничего не создали с того времени, как советской власти не стало, – думал я, – все больше разрушаем да более активно торгуем родиной. Как это говорили раньше: если у человека нечего продавать, то он продает родину.

После посадки самолета еще немного хотелось подпрыгивать, но встречавшая нас машина была большая и комфортабельная. Представительского класса. И не предполагала подпрыгивания в ней.

– Не хотите виски? – спросил мой спутник, открыв дверцу бара с бутылками и бокалами.

Я утвердительно кивнул головой и получил массивный хрустальный стакан с налитой в нее темно-янтарной жидкостью.

– Лед? – спросил меня хозяин. – А я вот добавлю себе, привык, знаете ли. Все-таки цивилизованное потребление виски облагораживает человека, не правда ли? Как наши, налил, хряпнул, хлебушек понюхал и будь здоров, веди меня на расстрел. А тут потихонечку пьешь и ощущаешь тонкость вкуса и благородство напитка…

Я слушал его разглагольствования и думал, что вот такие и продали всех нас за рюмку виски со льдом. Да у нас в России всегда пили хлебное вино, вкусом и крепостью не отличающееся от виски и культура потребления этого напитка в нашей стране была более тонкой и соответствовала нашим национальным особенностям. Это только большевики вместо хлебного вина ввели в употребление спирт-ректификат, который относится к наркосодержащим веществам, спаивая все население.

– Кстати, как вы относитесь к выдвижению кандидатом в президенты питерского певца Юрия Шевчука? – спросил мой спутник.

Я неопределенно пожал плечами, хотя к этой идее относился положительно. Нынешняя власть снова превращается в то худшее, что мы уже имели при советской власти, поэтому Шевчук является наиболее подходящей фигурой, не завязшей в коррупционных связях и имеющей собственное понятие демократии и народовластия.

Глава 39

Ровная дорога в лесной чаще привела нас к зеленому забору с воротами и будочкой охраны. Подошедший человек в костюме и при галстуке проверил пропуск водителя и махнул рукой. Двери стали автоматически открываться.

В конце прямой дороги виднелось какое-то здание, а от дороги то и дело отходили дорожки в стороны и виднелись двухэтажные особнячки.

В один отворот свернули и мы.

В доме на первом этаже было две двери. Мы вошли в левую.

– Вот ваша лаборатория, – сказали мне.

«Лаборатория» состояла из комнаты с кроватью, совершенно пустой комнаты, кухонного отсека, ванной комнаты, туалета и встроенных шкафов в каждой комнате.

– Осматривайтесь, составьте список необходимого оборудования и передайте нам, скоро за вами зайдут и проводят в место для приема пищи, – сказал мой сопровождающий.

– Мне нужен мой компьютер, – сказал я.

– Все будет, осваивайтесь, – и он ушел.

Я пошел принять душ после дороги и в это время кто-то и что-то переставлял у меня в помещениях. Я вышел в махровом халате и с мокрой головой и поразился увиденному. Вероятно, я прибыл несколько внезапно, а сейчас в моих комнатах была полная обстановка, рабочие заканчивали развешивание штор и портьер, техническая работница заправляла мою кровать, а со мной поздоровалась миловидная женщина в красивом брючном костюме.